ЕС, НАТО, европейские традиционалисты — чего они ждут и чего не ждут от России? Какой должна быть внешняя политика на европейском направлении — все эти вопросы встают на фоне украинского кризиса.
О будущем отношений России с Западом размышляет эксперт Совета по внешней и оборонительной политики Александр Тэвдой-Бурмули.

Александр Тэвдой-Бурмули:

- Мюнхенская речь Путина была неким рубежным моментом. На Западе она была воспринята достаточно неоднозначно – да, Россия консолидируется и имеет право на некоторые приоритеты, и раз уж Путин их сформулировал, давайте послушаем Россию более основательно. Затем был кризис, связанный с грузино-осетинской войной – и это была такая первая горячая апробация новой доктрины России – и для России все сошлось удачно. Но надо понимать, что тенденция формировалась раньше, и приход к власти Путина был определённым ответом на запрос. И сегодня мы видим новую фазу попытки России реконфигурировать пространство вокруг себя. Россия видит себя в качестве интеграционного центра, в то время как Брюссель не видит. Было понятно, что эти две силы столкнутся, и вот в центре этого столкновения и оказалась Украина.
- Европе не нужно было доказывать свою притягательность. Большинство стран Восточного партнёрства, скажем так, с интересом смотрит на Запад. В ситуации безусловного охлаждения отношений с Россией Европа должна была определённым образом застолбить пространство, которое уже рассматривала определенным образом ещё даже до Гитлера.
- Амбиции Европы не связаны с исторической памятью, она живет вне этих категорий, они прагматики. Для нас это ещё существует, потому как мы до сих пор не можем переболеть некоторыми болезнями. Сам же процесс интеграции работает как воронка, которая в данном случае неизбежно должна была дойти до Украины и Белоруссии. Европа была бы не прочь распространиться и на Россию, хоть и довольно вяло это демонстрировала, но ведь Россия представляет для Европы грандиозный рынок. На простом языке это означает обеспечение огромного рынка сбыта, защищенного от конкуренции с Китаем.
- Для стран Восточного партнёрства пришла очередь быть экономическими донорами, как Балканы. Это сама природа интеграции, достаточно обезличенный процесс, тренд, который, будучи однажды заведённым, однажды сталкивается с некой непреодолимой стенкой. Сейчас он как раз столкнулся с такой стенкой.
- Даже какие-нибудь евроскептичные чехи не хотели бы уйти из ЕС, они понимают, что у них нет выбора. Но нужно понять, что ЕС — это не благотворительная лавочка. Понимают ли страны Восточного партнёрства, куда они идут? Они всё более чётко это понимают, и понимание это все больше работает против нас. Европейская интеграция всегда работала не на притяжение, а на отталкивание. Понятно, от кого в данном случае будет это отталкивание.
- Обеспечение реализации наших интеграционных инициатив, как правило, превращаются в некоторое удержание союзников для геополитических целей – то есть мы за это платим – и центр кормит периферию, хотя должно быть наоборот. И обеспечение этих инициатив, как правило, перекладывается на население.
- Изначально роль США в европейских интеграционных процессах была велика – они были «повивальной бабкой». Это изменилось в 1990-х, потому что исчезла восточная угроза, и Европа предположила, что может большим политическим «дядей» сама, постепенно выползая из-под американского «зонтика». Это нервировало Штаты, но многие моменты, в частности ситуация в Югославии, показали, что Европа в этом смысле находится еще пока в состоянии «подростка». В контексте «арабской весны», Штаты снова увидели Европу в качестве субподрядчика, но в целом стратегического симбиоза не возникало. Но сейчас идёт тенденция к его возникновению.
- Сегодня мы имеем восстановление смысла существования НАТО как структуры расширения Европы, настроенной против нас. Для американцев, с моей сугубо частной точки зрения, это лишняя головная боль, которая сбивает им темп переориентации против Китая. Китай очень быстро усиливается – это объективная реальность – и американцы должны на это отреагировать, мы все это понимаем.
- Если говорить о случае с Украиной, то мы видим, что зона, которая была застрахована для нас от существования НАТО, а сейчас она эту страховку потеряла.
- Мы присутствуем в моменте сингулярности, политическая система реструктурируется, поэтому сейчас смешно говорить о том, что будет через 50 лет. И что касается каких-то гарантий – мы не можем гарантировать, что Сибирь не будет в руках китайцев, потому что этот момент по большому счёту находится в руках Вашингтона.
- Если исходить из данности отношений Европейского Союза и России, то нам нужно «собирать черепки». Я сразу обозначаю, что реализовано это не будет, но моя частная точка зрения заключается в том, что имело бы смысл максимально удержать ЕС от почти неминуемого очередного раунда санкций, потому что мы в данной ситуации находимся на пороге Третьей мировой войны. Необходимо нормализовать статус Крыма. Ведь референдум был проведен крайне неаккуратно, а голоса при этом были получены честно.
- Когда мы говорим о внешней политике, мы говорим о жонглировании имиджами. Крым всех очень даже волнует, потому что это имиджевый вопрос.
- Мы связаны с Европой куда большим количеством зависимостей, чем Европа с нами, ведь основная часть нашего экспорта – это только энергетика. Поэтому полностью терять связь с ЕС нам не стоило бы. Но Европа очень беспокоится о непредсказуемости партнёра, это пугает их гораздо больше, чем державные и интеграционные амбиции Москвы.

Теги: америка , европа , запад , политика , россия , тэвдой , украина